3 октября день рождения есенина. Последние годы творчества Есенина
Сергей Александрович Есенин родился (21 сентября) 3 октября 1895 года в селе Константинове Рязанской губернии, в крестьянской семье.
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств!
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?
Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Упокоит меня навсегда.
Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.
Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.
Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.
Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была...
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?
Письмо матери
Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.
И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.
Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.
Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.
В 2015 году мы праздновали 120-летие со дня рождения поэта и вспоминали 90-летие со дня смерти.
Людей, которые помнили бы его живой облик, кажется, уже и не существует, если только столетний актёр Владимир Зельдин не видел его в своём детстве. Навряд ли.
Зато к известной кинохронике растрёпанного, двадцатитрёхлетнего Сергея на открытии пролетарского памятника поэту Алексею Кольцову недавно прибавились кинокадры ухоженного франта на прибывающем в Нью-Йорк пароходе «Париж»… И, к счастью, сохранился его удивительный голос, уцелевший в хрупких бороздках фоноваликов и давно переведённый – сначала на плёнку, на грампластинку, а потом и в цифру. Теперь нам даже известно, что репетируя в драматической поэме «Пугачёв» своего Хлопушу, Владимир Высоцкий опирался и на неожиданное есенинское чтение: драматичное, немного хриплое, страстное, срывающееся.
Где он сейчас?..
По воспоминаниям Надежды Павлович (которой поведали, что перед смертью Александр Блок кричал, страдая от диких болей – «Боже, прости меня»), оптинский старец Нектарий сказал поэтессе: «Напиши матери Александра, чтобы она была благонадёжна: Александр в раю». И судя по январской – 1918 года – записи того же Блока в своём дневнике, мы узнаём о страшном есенинском признании старшему товарищу по цеху: «Я выплёвываю Причастие (не из кощунства, а не хочу страдания, смирения, сораспятия)».
«Стыдно мне, что я в Бога верил, / Горько мне, что не верю теперь…» – написал он в 1923-м, незадолго до своей ужасной смерти в гостинице «Англетер». И покаянно просил в этих же стихах, обращаясь к тем, кто будет с ним «при последней минуте»:
Чтоб за все грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
Миф о нём перерос его живую личность, видимо, еще при жизни. И он сам приложил к этому немало ненужных сил.
«Любовь к розыгрышу, театральность поведения, многоликость Есенина сыграли с ним злую шутку, – писал о нём современный литературовед Павел Фокин. – Многие мемуаристы знали и видели лишь одну-две маски поэта, редко кому удавалось застать его “вне образа”, да и тогда не всякому было доступно проникнуть в эту потаённую душу. Лирический герой часто помогал заполнить лакуны, но ведь и лирический герой Есенина – многолик… И где искать правду? И каково истинное лицо поэта?»
Да ведь и слово «народный», которое давно и справедливо соединилось в сознании читателей нескольких поколений с этим именем, поворачивается, в применении к Есенину, то так, то эдак. Ну кого еще из поэтов прошлого века так по-свойски и вместе с тем не без домашней нежности называли и называют по имени – «Серёжей»?
С Цветаевой и несколькими шестидесятниками – в интеллигентской среде – это понятно: Марина там, или Андрей (Вознесенский). А на улице?
Вот с ним да с «Володей» Высоцким, пожалуй.
Непубликуемые при Советах московские поэты эпохи «застоя» ухватывали и переворачивали сей феномен изящно и броско: «В этом месте, веселье которого есть питие, / За порожнею тарой видавшие виды ребята / За Серёгу Есенина или Андрюху Шенье / По традиции пропили/ Очередную зарплату…» (Сергей Гандлевский).
В дневнике Корнея Чуковского, который Есенина немного знал, есть примечательная запись о не таком уж и давнем времени, о 1962 годе.
В день записи писатель был в престижном советском пансионате «Барвиха», и по своему обыкновению, сидеть без дела не мог.
«Я сдуру выступал перед барвихинской публикой с воспоминаниями о Маяковском. Когда я кончил, одна жена секретаря обкома (сейчас здесь отдыхают, главным образом, секретари обкомов, дремучие люди) спросила:
– Отчего застрелился Маяковский?
Я хотел ответить, а почему вас не интересует, почему повесился Есенин, почему повесилась Цветаева, почему застрелился Фадеев, почему бросился в Неву Добычин, почему погиб Мандельштам, почему расстрелян Гумилев, почему раздавлен Зощенко, но, к счастью, воздержался…» Словом, независимо от того, добровольным был тот уход из жизни или насильственным, об этом «почему» забывать тоже нельзя.
Но мы не забудем: несмотря на все маски, мучения, опасные игры с самим собой и другими, поздние кощунственные декламации и отречения, нелепые броски в человекобожие, разнообразные мрачности и т.д. – лучшее в его поэзии убереглось для его чистосердечных талантливых читателей. И убереглось немало.
К слову сказать, Есенин-то – в объеме своём – не прочитан: ну кто заговорит нынче об «Анне Снегиной», например? За редкими исключениями – почти никто.
Опираться на выхваченные из его текстов цитаты (в том числе прозаические, вроде поздней «Автобиографии») тоже, видимо, надо аккуратно, обдумчиво.
Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке с клюшкою железной,
И подумал: «Вишь, какой убогой, –
Знать, от голода качается, болезный».
Подошёл Господь, скрывая боль и муку:
Видно, мол, сердца
их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй… маленько крепче будешь».
Конечно, Есенин остаётся с нами. И щемящий, осиянный образ древней колокольной Руси, пронизанный криками птиц, гудением ветра, луговыми волнами трав и мельтешеньем тех самых берез и осин; все её запахи, краски, реликтовые боли и радости, её причудливая и вместе с тем прозрачная религиозность, – эта гениальная – во многих своих проявлениях – лирика вобрала и растворила. Иные есенинские стихи читать без комка в горле не получается даже у нас – людей эпохи айфонов и валютных курсов, – так они хватают за душу. Да вы и сами это прекрасно знаете.
И трижды прав упомянутый выше литератор П. Фокин, написавший о нём очень горькую, если не сказать жёсткую статью под примечательным, «достоевским» названием «Свидригайлов. Молодые годы»: «В самом имени его – Сергей Есенин – столько весеннего света, ясности, тепла, сердечности». Но это – ещё о только вступившем на путь .
До фразы «Я всё себе позволил», до смертной тоски, заполонившей душу, оставалось время. Потом и оно закончилось. А вечность – осталась той же, как и всегда.
Были мы недавно с сыном в Константинове.
Там почти всё – новое, почти всё – после. Но есть многократно перекладываемый амбар из мощных бревен, помнящих поэта. Мы подошли, я приложил руку к древнему срезу. «Есенинское тепло?», – добродушно спросил кто-то.
В России много славных лиц. Кто-то оставил после себя след доблестными победами, громкими битвами, научными открытиями, спортивными достижениями. А вот поэт Сергей Александрович Есенин запомнился своим красивым, звучным стихом. Удалой певец своей страны, у которого душа нараспашку, любим многими почитателями. Его творчество и душа взросли в любви к земле родной. Поэт гордился своей Россией-матушкой с ее бескрайними полями, белыми березами, открытыми сердцами.
День рождения Сергея Есенина в октябре, именно в эту золотую пору появился настоящий народный певец. Он был ярким представителем новокрестьянской лирики и поэзии, мастером изображения пейзажей, знатоком народного языка и души.
Место и день рождения Сергея Есенина
Великим лириком называют поэта С. А. Есенина. Он затрагивал в своих творениях самые различные темы. В последних его работах прослеживаются черты имажинизма с большим количеством образов и метафор. День рождения Сергея Есенина выпал на 21 сентября (3 октября) 1895 года. Литературный гений появился на свет в селе Константиново Кузьминской волости Рязанской губернии. День рождения Сергея Есенина помнят многие поклонники его творчества.
Рос будущий гений в довольно бедной крестьянской семье, где кроме него было еще две сестры - Екатерина и Александра. С детства мальчик привык к тяжелому крестьянскому труду и суровому быту.
Родители поэта
Мать и отец Сергея Александровича Есенина были выходцами из крестьянского рода. Александр Никитич, отец поэта, много физически работал и отдал этому многие годы. В юности он пел в церковном хоре, имел хороший голос. Некоторое время продавал мясо в местной лавке. Однажды Александру Никитичу посчастливилось попасть в Москву. Он устроился там приказчиком и смог материально поддерживать семью. Мать и отец поэта стали видеться редко, поэтому их семейная жизнь разладилась.
Мама будущего гения смогла устроиться на работу в Рязани. Там же она стала жить в гражданском браке с Иваном Разгуляевым, от которого родила сына Александра, сводного брата Сергея. Через некоторое время родители поэта все же стали снова жить вместе, после чего у него появилось еще две сестры.
Во время разлада между отцом и матерью мальчик немного жил у своего деда по матери, который был старообрядцем. Мужским воспитанием юноши занимались там три его дяди. Будучи неженатыми, они славились особым озорством и веселым нравом. Им не составило труда посадить Сергея первый раз на лошадь, которая помчалась галопом. Чтобы научить мальчика плавать, они просто сбросили его в воду с лодки.
Школьные годы
Получив такое своеобразное воспитание, молодой Есенин отправился учиться в Константиновскую земскую школу. Способности у юноши были хорошие, но вот поведение подводило. Бунтарский характер Сергея привел к тому, что однажды его оставили на второй год. Школу все же он закончил с высокими оценками.
После воссоединения родителей мальчик стал приезжать домой на каникулы. Там он подружился с местным священником, который давал ему книги для чтения из своей библиотеки. Изучение этих произведений существенно повлияло на становление будущего гения.
Окончив земскую школу, Сергей пошел в церковно-приходскую. Там он провел следующие пять лет. В 1909 году он поступил в Константиновское земское училище. Родственники видели в Есенине будущего учителя, поэтому отправили его во второклассную учительскую школу в Спас-Клепики. До сих пор здесь работает музей творчества великого гения.
Жизнь в столице
Биография Сергея Есенина свидетельствует о том, что после получения диплома о педагогическом образовании, он уехал в Москву. Сначала в столице он работал мясником, потом устроился в типографию. В трудоустройстве Сергею помогал его отец.
Скучная и однообразная работа не совсем была по душе юноше. Будучи корректором в типографии, он сблизился с поэтами, входящими в Суриковский литературный круг. Благодаря этому Есенин стал вольным слушателем в Московском городском народном университете. Больше всего его интересовало историко-философское направление.
Начало творческого пути
Еще будучи учеником учительской приходской школы, Сергей пробовал писать стихи. В них было мало лирики, а больше - духовной направленности. Первые его творения - "Моя жизнь", "Звезды". Более убедительные работы поэт начал сочинять уже в Москве. Вот основные черты, присущие ранним произведениям Сергея Александровича Есенина:
- много прямых и переносных образов, метафоричность;
- новокрестьянское направление;
- черты русского символизма, подобно Александру Блоку.
Под вдохновением творчества А. Фета начинающий поэт выпустил первое печатное стихотворение "Береза". Напечатано оно было в журнале "Мирок" под псевдонимом Аристон (1914 г.).
Первый сборник стихов Сергея Есенина
В 1916 году вышла в печать первая книга мастера под названием "Радуница". Стихотворения этого сборника отличались характерными особенностями модернизма. Это не зря: Сергей в то время жил в Петербурге, в круг его общения входили Гиппиус, Городецкий, Блок, Философов. В сборнике встречается много диалектных элементов, проводятся параллельные линии между духовным и природным. Ведь название "Радуница" символизирует праздник, когда почитают умерших. Также этот день связан с приходом весны, когда крестьяне прославляют ее в своих песнях. Природа обновляется, и почитаются те, кого уже нет в живых.
Из биографии Сергея Есенина понятно, что меняться стали не только стихи поэта, но стиль поведения и одежды. Стихи начинающего мастера слова стал слушать сам Александр Блок. Чудесным творением 1915 года стало стихотворение "Черемуха". Это удивительное растение поэт наделил человеческими чертами: "кудри завила", "роса сползает", "зелень на солнышке блестит". В 1916 году Есенина призвали в армию, но вскоре он был демобилизован.
Визиты в Царское Село
Сборник "Радуница" принес поэту Сергею Есенину широкую популярность. Его стихами восхищалась императрица Александра Федоровна. Несколько раз гения приглашали в Царское село, где жила семья императора. Сам мастер читал свои творения императрице и ее дочерям. На свои выступления он надевал стилизованную "народную" одежду.
Революционное воодушевление
Октябрьская революция 1917 года затронула творчество Сергея Есенина. Под большим воодушевлением поэт выпустил поэму "Преображение". Одних читателей она очень заинтересовала, а другие ее только критиковали за использование лозунгов Интернационала. Многие стихи были написаны в стиле Ветхого Завета. Мир в своих произведениях Есенин показывал совершенно по-новому, ориентируясь на Андрея Белого. Тогда же он вошел в группу "Скифы". Под воздействие поэтов этой группы были созданы книги: "Голубень", "Преображение", "Сельский часослов", второе издание "Радуницы".
Период имажинизма
С началом использования в своих произведениях множества образов и метафор в творчестве поэта преобладали черты имажинизма. В эти годы жизни Сергей Есенин создает свою группу поэтов, которой были присущи футуристические особенности и стиль Пастернака. Все свои творения поэты группы читали на сцене. Вскоре группа стала очень популярной. Есенин в это время написал "Сорокоуст", поэму "Пугачев", трактат "Ключи Марии".
Параллельно с творческой деятельностью Есенин открыл лавку на Большой Никитской, где продавал книги. Это занятие было доходным, но отвлекало поэта от создания шедевров. Вскоре мастер опять погрузился в творчество. В 1921 году им были написаны произведения "Трерядница" и "Исповедь хулигана". В 1923 году вышли "Стихи скандалиста". 1924 год ознаменовался выходом сборника "Москва кабацкая", стихотворений "Письмо к матери", "Письмо к женщине". Особенно полюбилось читателям стихотворение этого периода "Не жалею, не зову, не плачу". Стоит отметить его сборник "Персидские мотивы" с замечательным шедевром "Шаганэ ты моя, Шаганэ".
Путешествия поэта
В начале 20-х годов Сергей Александрович вдохновился на путешествия по разным местам. Начал он с Сибири и Урала, потом поехал в Среднюю Азию. Не остались в стороне Ташкент и Самарканд. Поэт заводил различные знакомства, посещал чаепития, знакомился с местными достопримечательностями, музыкой, поэзией, архитектурой.
Не остались без его внимания и европейские страны: он посетил Францию, Германию, Италию. Три месяца Есенин посвятил визиту в Америку. Под впечатлением он издал записи "Железный Миргород", что вышли в "Известиях".
1925 год ознаменовался поездкой на Кавказ. После этого им было написано сборник "Красный восток". Многим нравилось творчество Есенина того времени, а некоторые его критиковали. Особенную неприязнь к поэту высказывал В. Маяковский.
Хулиганское поведение
После 1924 года в творчестве Сергея Александровича стал замечаться отход от имажинизма. Часто поэт стал отличаться не очень пристойным поведением: его замечали пьяным, участвовал в различных скандалах, дебошах. Можно сказать, что его поступки были хулиганскими. Несколько раз на него даже заводили незначительные уголовные дела. В одном из таких дел поэта обвинили в антисемитизме.
После всех этих перипетий Есенин сильно спивался, его здоровье ухудшалось. Об этом стали беспокоится даже в органах власти.
Личная жизнь Сергея Есенина
Первую жену гения (гражданскую) звали Анна Изряднова. С ней он познакомился, еще будучи корректором в типографии. У них родился сын Юрий, но родители разошлись. Через некоторое время законной супругой Есенина стала Зинаида Райх. Несмотря на скоротечность этого союза, женщина родила Сергею Александровичу сына Константина и дочь Татьяну.
Особо ярким воспоминанием была любовь к Айседоре Дункан, с которой он вступил в законный брак. Внимание публики особо было приковано к этой паре, ведь Айседора - талантливая американская танцовщица. Некоторое время их отношения были поистине романтичными и красивыми. Есенин был на несколько лет моложе своей супруги, но это его не смутило.
Знакомство этой пары произошло в 1921 году в одной из частных мастерских. Влюбленные вместе отправились в путешествие по Европе. Потом Айседора забрала Сергея к себе на родину - в Америку. Там поэт впал в депрессивное состояние, и им пришлось вернуться в Россию. Вскоре пара рассталась.
После разрыва с Дункан Есенин женился на Софье Толстой, внучке знаменитого русского писателя. Этот союз не продержался даже год. За свою короткую жизнь Сергей Александрович имел связь и с другими женщинами. Одна из них, Галина Бениславская, его личный секретарь, посвятила поэту всю свою жизнь. Также у него была связь с поэтессой и переводчицей Надеждой Вольпин. Она родила поэту сына Александра.
Последние годы жизни
Биография Сергея Есенина занимает всего 30 лет. Не секрет, что Сергей Александрович злоупотреблял алкоголем. От этого страдали его близкие и он сам. В начале декабря 1925 года его госпитализировали в одну из московских платных клиник, где лечили психоневрологические болезни. Но поэт не пожелал до конца пройти курс лечения и прервал его. После этого он переезжает в Ленинград. Для этого Есенин снял со счетов все свои сбережения и поселился в гостинице. Здесь с поэтом общались литераторы: Никитин, Устинов, Эрлих.
Умер Сергей Александрович внезапно. До сих пор никто точно не знает, с чем связана его смерть. День его смерти - 28 декабря, годы жизни Сергея Есенина - 1895-1925-й. Гению суждено было прожить всего тридцать лет. В ночь перед смертью он оставил пророческое стихотворение. Многие исследователи полагают, что было совершено самоубийство. Сергея Александровича Есенина похоронили в Москве, где и сейчас находится его могила.
Судьба детей поэта
Творчество Сергея Есенина продолжает радовать многих его почитателей. Также многие интересуются потомками поэта. Какова же судьба детей Сергея Есенина? У поэта было четверо детей, к сожалению, никого из них уже нет в живых. Старший сын, Юрий, трагически погиб в 1937 году, будучи военным на Дальнем Востоке. Его ложно обвинили в участии в фашистско-террористической группе и расстреляли.
Дочь Татьяну и сына Константина, которых родила Зинаида Райх, воспитывал ее второй муж Всеволод Мейерхольд, известный режиссер. Татьяна прожила нелегкую жизнь, стала журналистом. Она писала воспоминания о своей матери и отчиме. Всю жизнь она прожила в Ташкенте и умерла в 1992 году. У нее остались сын Сергей и внучка Анна, которые проживают в Москве.
Сын Константин работал спортивным журналистом, написал несколько книг о футболе. Умер он в Москве в 1986 году. У него осталась дочь Марина.
Дольше всех (92 года) прожил сын Александр. Он был математиком, философом, поэтом, участником диссидентского движения в Советском Союзе. В 1972 году Александр эмигрировал в США и жил в Бостоне. Умер он совсем недавно - 16 марта 2016 года.
Память о замечательном русском поэте живет в сердцах его поклонников, во многих городах можно увидеть памятник Сергею Есенину. В 2005 году российские кинематографисты сняли фильм "Есенин", где главная роль досталась замечательному актеру Сергею Безрукову. Также жизни гения посвящен сериал "Поэт". Многие поклонники творчества помнят день рождения Сергея Есенина и его гениальные произведения.
Пять мифов о Сергее Есенине
B селе Константиново 3 октября 1895 года родился будущий поэт, о котором слышал каждый, — Сергей Есенин. Переезд в Петербург, "чисто творческие" отношения и смерть в гостинице "Англетер". Или до неё? Рассказываем о самых распространённых мифах вокруг поэта.
"Был неверующим"
Русский поэт Сергей Есенин с матерью Т.Ф. Есениной. Фото РИА Новости
На такие мысли многих ошибочно наводят строчки "стыдно мне, что я в Бога верил, горько мне, что не верю теперь". Однако о его отношении к вере достаточно красочно говорит несколько фактов.
Во-первых, Есенин за полгода до смерти ответил Демьяну Бедному на "Стих о Боге".
Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел его своим пером нимало.
Разбойник был, Иуда был.
Тебя лишь не хватало.
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрёй, как толстый боров.
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов.
Кроме того, поэт с детства дружил с батюшкой И-оанном Смирновым из Константинова. Именно отец Иоанн одним из первых отметил талант поэта и посоветовал ему поступить в Спас-Клепиковскую учительскую школу. Этот же батюшка Есенина и отпевал.
"Никогда не служил"
На переднем плане Сергей Есенин. Фото Wikimedia Commons
Есенин присягал последнему русскому императору Николаю II. Поэт служил в Царском Селе, куда он прибыл из Петербурга в апреле 1916 года. Он был санитаром в шестом вагоне военно-санитарного поезда № 143 государыни императрицы Александры Фёдоровны.
Ездил он и к линии фронта. Первый такой "рейс" состоялся 27 апреля 1916 года. С этой поездки на лечение доставили 277 раненых офицеров и служащих более низких чинов. Вторая такая поездка, правда, стала для него последней. Во время неё он пишет отрывок поэмы "Русь", где стоит подпись: "31 мая 1916 г. У Конотопа".
После этого его перевели в канцелярию и оставили санитаром в царскосельском лазарете № 17. Находясь на службе, он успевал писать стихотворения, готовил к печати сборник "Голубень", который вышел уже в Петрограде в мае 1918 года.
Незадолго до Февральской революции поэт получил командировку в Могилёв в распоряжение командира второго батальона Сводного пехотного полка, но смог уклониться. Отречение Николая II от престола он застал в Петрограде.
Сергею Есенину выдали аттестат 20 марта 1917 года. В документе значилось, что служил он честно и добросовестно и что препятствий для его поступления в школу прапорщиков нет. Но Есенин решил, что, раз он присягал Николаю, идти учиться в прапорщики при Временном правительстве не имеет смыла.
— В революцию покинул самовольно армию Керенского и, проживая дезертиром, работал с эсерами не как партийный, а как поэт, — позже писал он в своей биографии.
"Дункан бросила поэта"
Сергей Есенин и Айседора Дункан. Фото Wikimedia Commons
Сергей Есенин и Айседора Дункан были вместе около двух лет. Танцовщица приехала в Россию открывать свою школу. Однако в течение года стало понятно, что того самого размаха, которого ей хотелось, в Стране Советов ей не дадут. Кроме того, в апреле 1922 года у неё умирает мать. Тогда Айседора расписывается с Есениным, уезжает в Париж, потом в Америку. Оттуда они приезжают на родину поэта в 1923 году, но явно в других отношениях. "Прилипла, как патока", — говорит поэт про некогда возлюбленную.
Дункан решает вернуться Париж одна, но не разводится и не рвёт отношения. "Золотая голова" вполне мог к ней приехать, но...
— Люблю другую. Женат. Счастлив, — вот что написал Есенин Айседоре Дункан в октябре 1923 года.
Поэт вернулся к Галине Бениславской, которую когда-то бросил ради Дункан. К слову, Бениславская застрелилась на могиле Есенина через год после того, как его тело обнаружили в "Англетере".
"Есенин тихо ненавидел власть Советов"
Фото РИА Новости
Почему же тихо? "Бей коммунистов, спасай Россию!" — эту фразу Сергей Александрович декламировал в ресторане прямо у Красной площади.
Такую реакцию у него вызвало то, что во время Антоновского мятежа (Тамбовское восстание), которое было в 1920-1921 годах, стало известно о применении химического оружия в отношении восставших. Тогда против власти Советов восстали 70 тысяч крестьян во главе с Александром Антоновым.
— Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая всё, что в нём пряталось, — гласил приказ командующего войсками Михаила Тухачевского.
В боях с советскими войсками мятежники потеряли более 11 тысяч человек убитыми и ранеными. От рук восставших погибло свыше двух тысяч советских и партийных работников.
"Поэт покончил с собой"
Комната № 5 в гостинице "Англетер". Фото РИА Новости
После того как 28 декабря 1925 года в гостинице "Англетер" в петле нашли тело поэта, вся интеллигенция и представители власти разделились на два фронта. Одни уверяли, что поэту было не из-за чего вешаться, другие — что он мог сделать это в пьяном угаре.
Сторонники и противники самоубийства Есенина не могут примириться до сих пор. В защиту своей версии те, кто уверен в убийстве, говорят, что поэт был слишком низкого роста и не дотягивался до петли.
Поэт Николай Браун был среди тех, кто выносил тело Есенина из гостиницы. Он вспоминает, что у литератора были две глубокие раны: пробоина над переносицей, как от рукоятки пистолета, и под бровью. Кроме того, у самоубийц появляется характерная "борозда" от веревки, чего у Есенина не было.
Проверить версию об убийстве сейчас, спустя почти 100 лет, довольно сложно. Во-первых, тело, как полагают эксперты, деформировалось, и на нём попросту уже не будет видно многих следов.
Во-вторых, сама эксгумация тела представляется проблематичной, так как ради установки ему памятника забетонировали довольно большую площадь. При работах могут быть повреждены и другие могилы.
Московский скульптор Иван Онищенко на фоне своей работы, посвящённой С. Есенину. Фото РИА Новости / Юрий Иванов
Поэзия
Весь жар души, её молодость, всю любовь к жизни и земле своей ненаглядной Сергей Александрович Есенин отдал поэзии, пожертвовав многими радостями, устойчивым положением в обществе и в самой судьбе своей.
Поэт Сергей Городецкий, хорошо знавший поэта, утверждал: «Есенин был единственный из современных поэтов, который подчинил всю свою жизнь писанию стихов. Для него не было никаких ценностей в жизни, кроме его стихов. Все его выходки, бравады и неистовства вызывались только желанием заполнить пустоту жизни от одного стихотворения до другого... В этом смысле он ничуть не был похож на того пастушка с деревенской дудочкой, которого нам поспешили представить поминальщики. Отлично помню его бешенство, с которым он говорил мне в 1921 году о подобной трактовке его». И о нём же: «...Стихи он принёс завязанными в деревенский платок. С первых же строк мне было ясно, какая радость пришла в русскую поэзию».
Любопытен отзыв о поэзии Есенина поэта совсем другой творческой направленности и уже другого времени — Бориса Пастернака:
«Со времени Кольцова земля русская не производила ничего более коренного, естественного, уместного и родового, чем Сергей Есенин, подарив его времени с бесподобною свободой и не отяжелив подарка стопудовой народнической старательностью. Вместе с тем Есенин был живым, бьющимся комком той артистичности, которую вслед за Пушкиным мы зовём высшим моцартовским началом, моцартовской стихиею».
И, кстати, об артистичности. Есенин мастерски читал свои стихи, однако от искусных декламаторов он отличался тем, что вкладывал и в это всю свою душу, оставляя ярчайшее впечатление в сердцах слушателей, чему немало документальных подтверждений. Вот что рассказывает Борис Соловьёв о вечере в зале Городской думы на Невском, который вёл Есенин, выпуская одного за другим своих друзей-имажинистов, получавших отпор публики в виде острых замечаний и язвительных реплик.
«Есенина это явно раздражало и сердило, он начал пререкаться с аудиторией... и мне казалось одно время, что вечер вот-вот может сорваться.
— А теперь я прочитаю вам свои стихи... — ...и аудитория, только что недовольно шумевшая... сразу стихла; все присутствующие затаили дыхание, словно в ожидании чего-то необыкновенного и чудесного, и это ожидание оказалось не тщетным. —
Разбуди меня завтра рано,
О, моя терпеливая мать!
Я пойду за дорожным курганом
Дорогого гостя встречать.
(„Разбуди меня завтра рано…”)
Есенин читал это стихотворение так, словно исповедовался перед нами в своих самых сокровенных раздумьях и переживаниях, делился опытом всей своей жизни, раскрывал свою судьбу...
Мне не пришлось больше услышать ничего похожего и подобного — по глубине самого чистого и совершенного лиризма, чуждого каким бы то ни было посторонним признакам и приметам, по степени полного растворения самого художника в сиянии и потоке этого лиризма, словно бы несущего его к каким-то чудесным и ещё самому ему неведомым берегам.
Я не знаю, так ли это было воспринято (и другими ), но каждый из присутствующих ответил на них (стихи ) бурными аплодисментами и восторженным ликованием, и буря оваций ещё долго и долго гремела вслед за ними».
Известен и тот факт из воспоминаний Горького, что, когда по его просьбе Есенин прочитал ему «Песнь о собаке» и произнёс последние строчки:
Покатились глаза собачьи
Золотыми звёздами в снег.
— на глазах Алексея Максимовича сверкнули слёзы.
И как актуально и сегодня звучат такие слова Михаила Осоргина:
«Вероятно, на поэте лежит много обязанностей: воспитывать нашу душу, отражать эпоху, улучшать и возвышать родной язык; может быть, ещё что-нибудь. Но несомненно одно: не поэт тот, чья поэзия не волнует. Поэзия Есенина могла раздражать, бесить, восторгать — в зависимости от вкуса. Но равнодушным она могла оставить только безнадёжно равнодушного и невосприимчивого человека».
И раньше было, и сейчас в ходу такое мнение: Сергей Есенин настолько был одарён от природы, что одного этого хватило на всю его творческую жизнь, не зря же Горький назвал его органом, созданным исключительно для поэзии.
Однако это очень распространённое заблуждение, и не только в отношении Есенина. Вот всего лишь один пример из воспоминаний Ильи Эренбурга:
«Выпили мы немного — графинчик был крохотным; но уходить из уютной тёплой комнаты не хотелось. Есенин меня удивил: заговорил о живописи; недавно он смотрел коллекцию Щукина, его заинтересовал Пикассо. Оказалось, что он читал в переводе Верлена, даже Рембо. Потом он начал декламировать Пушкина...
На улице, когда мы прощались, Есенин сказал: „Поэзия не пирожные, рублями за неё не расплатишься...” Эти слова я запомнил — они меня поразили...»
А вот ценное наблюдение писателя Ивана Рахилло: «Поражали его удивительная память и знание славянского языка. Не раскрывая книги, он произносил из „Слова (о полку Игореве )” целые главы наизусть». Он знал и ценил не только русскую поэзию. На Кавказе он с удовольствием и большим знанием дела читал армянских поэтов и очень хотел встретиться с Чаренцем, но не получилось.
И снова — из воспоминаний Ивана Рахилло:
«Москва торжественно отмечает 125-летие со дня рождения Пушкина.
У дома Герцена собираются писатели. Много знакомых: Казин, Орешин, Кириллов, Городецкий. Есенин в сером костюме, в руках — огромный венок из живых цветов. Вот кто-то тронул его за плечо, и он быстро, с юношеской готовностью обернулся к приятелю, и на лице его сразу зажглась добрая, широкая улыбка. Казалось, он улыбался всему миру: деревьям, дню, облакам, людям, цветам, — улыбка у него была чистосердечна и жизнерадостна, он будто звал улыбаться с собой всех окружающих.
(У памятника Пушкину Есенин читает стихи ) так, будто даёт клятву тому, чей могучий дар стал русской судьбой, кто, преодолев все жестокие превратности, остался „в бронзе выкованной славы”.
Есенин читает, вытянув вперёд свои руки и будто дирижируя ими над головами собравшихся:
А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе.
Но, обречённый на гоненье,
Ещё я долго буду петь...
Чтоб и моё степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.
(„Пушкину”)
Пушкин — вот чьё сердце согревало мечту Есенина, чей немеркнущий образ постоянно сиял в его собственном сердце!». И это он как-то заметил: «Чтобы до конца понять Пушкина, надо быть гением». Надо думать, как горячо любил он сам образ Александра Сергеевича, как глубоко понимал каждую его строку!
После поездок за границу, встретившись с Ильёй Сельвинским, Есенин говорил: «Мне нравится цивилизация. Однако я очень не люблю Америку. Америка — это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще лучшие порывы человечества». В то время, когда многие люди искусства восторгались небоскрёбами Нью-Йорка, техническим прогрессом за океаном и так далее, он напечатал в газете очерк, где окрестил Америку удивительно точно — Железным Миргородом. Широкой, любящей, глубокой и тонкой душе поэта там действительно нечего было делать.
Не хотел Есенин размениваться на что бы то ни было и в России:
Приемлю всё.
Как есть всё принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.
(«Русь советская»)
«Милую лиру» свою Есенин не хотел «подравнивать» под те или иные политические или общественные взгляды, так же как, имея возможность остаться за границей, не сделал этого. «Я пел, когда был край мой болен», — этой строкой он словно отвечал уничижительному отзыву в свой адрес Ивана Бунина оттуда, из-за границы. Он понимал, что, оставив любимую Русь, предаст талант свой — естественный и органичный, как родное поле под Рязанью… Духовный этот подвиг был оценён Россией разве что в конце XX века.
Есенин всей душой стремился понять новое время, стать одним из тех, кто верил в будущее новой России.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.
(«Письмо к женщине»)
Он понимал, что страна должна двигаться вперёд, что это неизбежное условие выживания, хотя и грустил по этому поводу искренно, сравнивая жеребёнка с «чугунным поездом»:
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
(«Сорокоуст»)
Любовь
Из всего, что мы знаем о Есенине (хотя до конца знать Судьбу поэта никому не дано), всё-таки напрашивается вывод: больше всего в жизни он любил поэзию, и личную жизнь так или иначе корректировал под неё.
Стремясь завоевать обе столицы — и главную, и северную, — и нигде не имея своего дома и надёжного тыла, Есенин был зависим от обстоятельств своей бурной и порой непредсказуемой личной жизни. Такова встреча с Айседорой Дункан, которая пленила поэта не только как красивая женщина, но и как европейская знаменитость. К радуге славы он тянулся постоянно, что вполне естественно для таланта из провинции, и ему казалось, что ореол известности той же Айседоры или громкое имя дочери Шаляпина, на которой он не прочь был ранее жениться, поможет и его имени взойти на звёздный небосклон. Это мы сейчас знаем, что с таким талантом, как у Есенина, невозможно было не занять достойное место на российском Парнасе. А тогда, при далеко не ровном отношении к его стихам разнородных литературных течений в лице их самолюбивых представителей, всё было совсем не просто, тем более для вчерашнего деревенского паренька, не искушённого ни в столичной литературной, ни в светской жизни. К тому же история России изобилует десятками примеров, когда очень талантливые поэты, волею судеб обделённые широкой известностью, так и остались не узнанными и не оценёнными по-настоящему отечеством. И в этом смысле нетрудно понять Есенина.
Но вернёмся к Айседоре Дункан.
— Не рассказывал ли вам Сергей Александрович о своей жизни с Айседорой Дункан? — спросил при личной встрече Шаганэ Нерсесовну Тальян, лирическую героиню «Персидских мотивов», литературовед В. Г. Белоусов.
— Рассказывал, конечно. Помню такую деталь. Когда он впервые пришёл к Дункан, она лежала на софе; предложила ему сесть у её ног, стала гладить по голове, сказала, что он очень похож на её сына. (Её сын и дочь погибли до этого в автомобильной катастрофе. ) И помню ещё, что Есенин говорил о частых ссорах с ней — всегда с горечью, неприязненно, указывая, что она толкала его к пьянству. «Если бы она, — жаловался Сергей Александрович, — любила меня, как человека, как друга, то не позволяла бы мне это делать, оберегала бы от пьянки. А она сама не умела и не хотела обходиться без вина. Я не могу без содрогания вспоминать это время», — часто повторял он.
А вот что писал о них Илья Эренбург: «В Берлине несколько раз я встречал его с Айседорой Дункан. Она понимала, что ему тяжело, хотела помочь и не могла. Она обладала не только большим талантом, но и человечностью, нежностью, тактом; но он был бродячим цыганом; пуще всего его пугала сердечная осёдлость».
А Галина Серебрякова отмечает, что на прощании с Есениным в гробу поэта лежала телеграмма от Айседоры Дункан с искренними словами утраты...
И потому нет в этой теме окончательных выводов и никогда не будет. В том числе и в утверждениях, что честолюбие играло главную роль в отношении Есенина к женщинам.
«Когда Есенин встречал меня в обществе других мужчин, например, моих коллег-преподавателей, то подходил сам, знакомился с ними, но уходил обязательно со мной.
Всегда приходил с цветами, иногда с розами, но чаще с фиалками. Цветы сам очень любил.
Как-то я заболела, а сестра уходила на службу. Все три дня, пока я болела, Сергей Александрович с утра являлся ко мне, готовил чай, беседовал со мной, читал стихи из „Антологии армянской поэзии”. Содержание этих разговоров мне не запомнилось, но можно отметить, что они были простыми, спокойными.
Есенин взял себе на память мою фотографию, причём он сам её выбрал из числа других», — вспоминала Шаганэ Тальян.
Улеглась моя былая рана —
Пьяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.
(«Улеглась моя былая рана…»)
Так начинается одно из первых стихотворений, составивших знаменитые «Персидские мотивы». И строки эти — вовсе не фантазия творческого человека, это отзвук длительных и морально тяжёлых для поэта поездок с Айседорой Дункан по Европе и Америке, а между ними — беспорядочной столичной жизни, с лихвой отразившейся в «Москве кабацкой». Только зная об этом, можно представить и понять всё значение свидания Сергея Есенина с Кавказом осенью 1924 года, его выздоровление, в первую очередь духовное, и щедрый свет встречи с прообразом его пленительных стихов, посвящённых Шаганэ.
И в Тифлисе, и в Батуме (так его называли тогда), и в Баку Есенина встречали и принимали как известного русского поэта, много печатали.
Или снова, сколько ни проси я,
Для тебя навеки дела нет,
Что в далёком имени — Россия —
Я известный, признанный поэт.
У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далёкий синий край?
Я сюда приехал не от скуки —
Ты меня, незримая, звала.
И меня твои лебяжьи руки
Обвивали, словно два крыла.
(«Никогда я не был на Босфоре»)
«Как-то в декабре 1924 года я вышла из школы и направилась домой. На углу я заметила молодого человека выше среднего роста, стройного, русоволосого, в мягкой шляпе и в заграничном макинтоше поверх серого костюма. Бросилась в глаза его необычная внешность, и я подумала, что он приезжий из столицы», — вспоминала Шаганэ.
В Батуме она снимала комнату с сестрой Катей, тоже учительницей. В тот вечер к ним вбежала соседка и сообщила, что известный русский поэт хочет познакомиться с Шаганэ. По-видимому, не только молодая учительница обратила на него внимание, выходя из школы, но и он на неё. «Мы пошли, — рассказывала Тальян. — От нас и гостей в крохотной комнатке Иоффе (соседки ) стало невозможно тесно. После того как мы познакомились, я предложила всем идти гулять в парк».
Вполне возможно, что Шаганэ могла стать очередным увлечением поэта. И от неё зависело, какими будут эти взаимоотношения. И, несмотря на то, что к этому времени она была свободна (замуж вышла рано, но вскоре муж умер, оставив её с сыном), Шаганэ по чистоте своей души подняла их знакомство на иной уровень, более высокий и в то же время более душевный. И Есенин словно обрёл былую веру в красоту женщины (не только внешнюю!), в её ум и сердечную преданность.
«На следующий день, уходя из школы, я опять увидела его на том же углу. Было пасмурно, на море начинался шторм. Мы поздоровались, и Есенин предложил пройтись по бульвару, заявив, что не любит такой погоды и лучше почитает мне стихи. Он прочитал „Шаганэ ты моя, Шаганэ...” и тут же подарил мне два листка клетчатой тетрадочной бумаги, на которых стихотворение было записано. Под ним подпись: С. Есенин».
В другие встречи, которые теперь происходили почти ежедневно, он читал новые стихи из этого цикла.
Руки милой — пара лебедей —
В золоте волос моих ныряют.
Все на этом свете из людей
Песнь любви поют и повторяют.
Пел и я когда-то далеко
И теперь пою про то же снова,
Потому и дышит глубоко
Нежностью пропитанное слово.
Я не знаю, как мне жизнь прожить:
Догореть ли в ласках милой Шаги
Иль под старость трепетно тужить
О прошедшей песенной отваге?
(«Руки милой — пара лебедей…»)
А 4 января уже нового, 1925 года поэт принёс сборник своих стихов «Москва кабацкая» с автографом, написанным карандашом: «Дорогая моя Шаганэ, Вы приятны и милы мне. С. Есенин». И, хотя книгу эту он дарил, очевидно, с удовольствием, но в творчестве его уже был сделан весомый шаг к свету и добру, к новым надеждам.
«В другой раз он сказал мне, что напечатает „Персидские мотивы” и поместит мою фотографию. Я попросила этого не делать, указав, что его стихи и так прекрасны и моя карточка к ним ничего не прибавит.
С. А. Есенин есть и до конца дней будет светлым воспоминанием моей жизни» (Шаганэ Тальян, 1959 год ).
А нам остаётся быть вечно благодарными этой молодой женщине, чей образ надолго остался не только в сердце Сергея Есенина, но и в сокровищнице мировой литературы:
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.
Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи —
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.
Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне...
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
(«Шаганэ ты моя, Шаганэ!..»)
Судьба
Несмотря на внешнюю «акклиматизацию» Есенина в столичной жизни, душа его — чистая, любящая, поначалу наивная — стала полем сражения между тем, с чем он шёл к людям, и тем, что встречал на своём пути. Люди ценили его лучшие качества, отражённые в поэзии, а в жизни он вынужден был отвечать так или иначе на зависть, пошлость, а порой и откровенную травлю. Этот снежный ком разочарований, обид, отчаянных попыток выплыть к свету и солнцу с каждым годом становился всё тяжелей, грозя подмять под себя и самого поэта.
Слово Сергею Городецкому: «Обострилось противоречие между заколдованным миром его творчества и повседневностью. Слишком цельной он был натурой, чтоб, надломившись, не сломаться до конца», «Вся его работа была только блистательным началом. Если б долю того, что теперь говорится и пишется о нём, он услышал бы при жизни, может быть, это начало имело бы такое же продолжение. Но бурное его творчество не нашло своего Белинского».
С Сергеем Есениным связано множество легенд, разные люди по-разному оценивали его поступки. Но те, кто знали его близко, отмечали в нём не только широту, но и доброту души, такую же естественную, как строки его стихов. Кто хотел, тот видел это. К примеру, Андрей Белый вспоминал: «Мне очень дорог тот образ Есенина, как он вырисовался передо мной. Ещё до революции, в 1916 году, меня поразила одна черта, которая потом проходила сквозь все воспоминания и все разговоры. Это — необычайная доброта, необычайная мягкость, необычайная чуткость и повышенная деликатность... Он всегда осведомлялся, есть ли у человека то-то и то-то, как он живёт — это меня всегда трогало. Помню наши встречи и в период, когда я лежал на Садово-Кудринской. Пришёл Есенин, сел на постель и стал оказывать ряд мелких услуг. И произошёл очень сердечный разговор.
И понятно психологически, когда человека с такой сердечностью жестоко обидели, то его реакция бурная, его реакция — вызов.
Я думаю, что в Есенине была оскорблена какая-то в высшей степени человеческая человечность...
Есенин является перед нами, действительно, необычайно нежной организацией, и с ним нужно было только уметь обойтись».
А поэт Пётр Чихачёв рассказывал, как, проводив Есенина после встречи с молодыми литераторами в общежитии, он с друзьями под газетной скатертью, возле стула, на котором сидел Есенин, обнаружил целых тридцать рублей — по тем временам очень большую сумму. Поэт понял, что студенты изрядно потратились и таким образом хотел помочь им. И, как они после не уговаривали его взять деньги обратно, Есенин не признал банкноты своими и пригрозил рассердиться как следует, если не закроют эту тему.
И снова Пётр Чихачёв: «Увидев мою (больную ) мать впервые, он расцеловал её. Когда мы пошли гулять в городской сад, он сказал:
— Почему ты не отправишь маму в больницу? Пусть посмотрят специалисты. Она ещё не старый человек. Её могут вылечить. Не можешь устроить? Хорошо, я тебе помогу».
И вскоре Пётр Чихачёв получил записку. В ней было всего несколько слов: «Договорился с профессором Кожевниковым, который лечил В. И. Ленина. Вези маму в больницу имени Семашко (Щипок, 8 ). Сергей».
Такая помощь матери едва знакомого, «зелёного» ещё поэта, говорит о многом. На это способен только очень добрый и, как бы сказали сейчас, порядочный человек.
Несмотря на множество знакомых и друзей по литературному цеху, Есенин, по большому счёту, был одинок. Виктор Шкловский писал по этому поводу: «Дома в городе Есенин не завёл. Были только поклонники и приятели, которые иронически грелись в лучах его славы». Иронически! И не случайно возмущался Александр Серафимович: «Умер Есенин, и пошла писать губерния! Столько наворотили ахинеи (с восторгом и со слезами), столько лицемерия, столько лжи общественной — уши вянут. Зачем, кому это нужно? Кроме зла, кроме извращённых представлений — ничего». И это надо было тоже пережить Есенину — уже там, на небесах, чтобы явить родине свой ясный и любящий лик.
Но наиболее зрячие люди, не разлюбившие родину и в те смутные времена, уже ясно понимали, какую потерю понесла Россия.
Алексей Толстой: «Погиб величайший поэт... Он ушёл от деревни, но не пришёл к городу. Последние годы его жизни были расточением его гения.
Его поэзия есть как бы разбрасывание обеими пригоршнями сокровищ его души».
И вновь Александр Серафимович: «Поэту трудно, у него устают ноги, его утомляет путь; его спутники часто случайны. Он проходит прославленным и не увиденным, и когда его вспоминаешь, вспоминаешь стихи».
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверьё, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
(«Мы теперь уходим понемногу…»)
Остаётся добавить, что осуществилась мечта Есенина — его «степное пенье» прозвенело-таки бронзой, встало в один ряд с творчеством Пушкина... И не случайно в Москве на похоронах гроб с его телом был трижды обнесён вокруг памятника Александру Сергеевичу, что было в высшей мере человечно и справедливо, открывало двери к самой главной встрече двух русских гениев.
А нам остаётся благодарить судьбу за роскошный для каждого живого сердца подарок — поэзию Сергея Александровича Есенина, который в своё время искренно воскликнул:
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живётся на Руси!
(«Спит ковыль. Равнина дорогая…»)